Теория информационного общества этапы становления. Ф. Уэбстер. Теории информационного общества

Одним из первых отечественных ученых, который обратил внимание на принципиально новую роль информации в современном мире, был академик Вадим Александрович Трапезников . Еще в 1965 г. на состоявшемся в Лондоне III Международном конгрессе Международной федерации по автоматическому управлению он выступил с докладом «Управление, экономика и технический прогресс», в котором сделал следующий важный тезис: «Начальные этапы прогресса принято характеризовать применявшимися материалами: человек прошел в своем развитии каменный, бронзовый, железный века. Следующие этапы часто различают по видам энергии: был век мускульной энергии, век пара, электричества, говорят о наступающем веке как веке атомной энергии. Однако быть может наступающий период лучше всего характеризовать способами использования информации, способами как бы усиления умственной деятельности человека» [Эпштейн, 2006, с. 2]. Таким образом, ученый признал, что на современном этапе информация становится наиболее важным продуктом.

В 1971 г. В. А. Трапезников опубликовал статью «Темп научно-технического прогресса - показатель эффективности управления экономикой», в которой особенно подчеркнул, что научно-технический прогресс представляет собой не что иное, как рост знаний. При этом уровень знаний определяется знанием, которое было накоплено обществом за всю свою историю. Таким образом, В. А. Трапезниковым был высказан важный тезис о том, что знание в информационную эпоху начинает использоваться для производства самого знания. В результате он приходит к выводу о том, что, поскольку информация, представленная в виде накопленного знания, играет решающую роль в процессе автоматизации производства, научный потенциал страны становится одним из ключевых факторов, определяющих развитие того или иного общества.

В 1983 г. была издана монография В. А. Трапезникова «Управление и научно-технический прогресс», в которой нашли отражение все высказанные, в том числе и в более ранних работах, идеи ученого, посвященные осмыслению качественно новой роли информации и знаний в современную эпоху.

Однако изложенные в работах В. А. Трапезникова суждения и предположения не получили должного развития на страницах отечественной научной литературы. В результате долгое время теоретические основы концепции информационного общества развивались в рамках преимущественно западной научной школы, что во многом и предопределило тот факт, что Советский Союз не принимал активного участия в нарождающихся дискуссиях относительно нового мирового информационного порядка. Все это привело к тому, что России пришлось встраиваться в создаваемый глобальный, основанный на знании и информации миропорядок, начало которому было положено без участия российской научной и политической элиты. Только на рубеже 1980-1990-х гг. отечественные ученые включились в научный диспут относительно характера нарождающегося информационного общества.

Одним из первых был Л. И. Ракитов. Разумеется, он был знаком с трудами своих зарубежных коллег, таких как Д. Белл, которые первыми обратили внимание научной мысли на характер грядущего постиндустриального общества. Поэтому Ракитов уделяет внимание в большей степени изучению и осмыслению основных характеристик информационного общества, выделенных зарубежными исследователями в этой области до него. В частности, он отмечает, что в ближайшем будущем, в конце 1980-х гг. это было уже очевидно, информация и знание превратятся в важнейший продукт и ресурс социальной деятельности, в условиях информационного общества они действительно будут иметь стратегическое значение. При этом Ракитов полагает, что непременным условием глобального информационного общества должно являться то обстоятельство, что любой гражданин такого общества в любое время и в любом месте должен получить доступ при помощи современных информационных технологий к любой интересующей его информации. В связи с этим Ракитов отмечает определенные критерии информационного общества, которые условно можно свести к качеству и количеству имеющейся в обработке информации, а также к ее эффективной аккумуляции, передаче и переработке. При этом стоимость информации должна постоянно снижаться ввиду того, что современные информационные технологии находятся в постоянном развитии и совершенствовании. «Залогом успешного функционирования экономики постиндустриального общества станет ее информационный сектор, который выйдет на первые позиции по числу занятых в нем трудящихся» [Ракитов, 1989, с. 12].

В 1991 г. вышла в свет монография А. Ракитова «Философия компьютерной революции», в которой он оценивает происходящие в современном обществе социальные изменения. При этом ученый не говорит об информационном обществе, как об уже свершившемся факте. Он подчеркивает, что сегодня человечество только вступает в стадию построения информационного общества.

Чтобы объяснить происходящие в современном мире изменения, ученый считает необходимым проанализировать результаты научно- технического прогресса. В своем исследовании Ракитов выделяет несколько социотехнологических революций. Первая такая революция - аграрно-ремесленная, в ходе которой стали появляться цивилизации, основанные на земледельческих и ремесленных технологиях. Указанные технологии обусловили переход к оседлому образу жизни, появлению различных форм собственности и возникновению первых государств. Именно в рамках аграрно-ремесленной революции начали складываться рабовладельческая и феодальная общественные формации.

Второй социотехнологической революцией является индустриальная. Она охватывает период с XVII до начала XIX в. «Ее результатом является возникновение индустриальной и урбанистической цивилизации, в рамках которых складываются различные хозяйства, обычно ориентированные на индивидуально-групповую инициативу» [Ракитов, 1991, с. 13-14].

Наконец, последней социотехнологической революцией, которую можно наблюдать и сегодня, является информационно-компьютерная, в ее основе лежат информационные технологии. В результате происходит информатизация всех сфер жизнедеятельности человека, что приводит в конечном итоге к появлению нового типа общества, основанного на знании. Отличие данной общественной формации заключается в том, что в нем информация и знание начинают играть особую роль.

При этом ученый признает, что информация имеет большое значение в жизни любого общества, однако по мере усложнения человеческой деятельности объем знаний, которые необходимы для ее осуществления, постоянно возрастает. Отличие заключается в том, что в предшествующие эпохи все изменения в производстве информации касались прежде всего способов ее фиксации, тиражирования и распространения. Они не касались самого процесса создания и переработки знания. А сегодня знания и информация, по мнению Ракитова, выходят на качественно новый уровень.

Современные информационные технологии при помощи компьютеров и новейших систем связи способствуют радикальной технологизации интеллектуальной деятельности. «В этих условиях информация (по крайней мере, в наиболее развитых странах), обеспечивающая жизненно и исторически важные направления деятельности человека, превращается в наиболее ценный продукт и основной товар, суммарная стоимость которого постепенно начинает приближаться к суммарной стоимости продуктов материального производства, а в недалеком будущем должна ее превзойти» [Ракитов, 1991, с. 29].

В то же время Ракитов признает, что в современном обществе материальное производство продолжает играть важную роль. Однако для обеспечения нормального ресурсосберегающего производства материальных благ необходимы принципиально новые технологии, гарантирующие экспоненциальный прирост знаний, их эффективный поиск, хранение, распространение. В результате начинает складываться информационное общество, которое обладает набором специфических характеристик.

По мнению ученого, общество является информационным в следующих случаях :

• ? любой индивид или предприятие из любой точки страны в любое время могут получить за приемлемую плату или бесплатно при помощи современных информационных технологий доступ к любой информации и знаниям, которые необходимы для жизнедеятельности и удовлетворения их личных и социально значимых потребностей;
• ? общество располагает набором необходимых технологий, которые способны обеспечить доступ индивида либо организации к информационным ресурсам;
• ? страна располагает развитой инфраструктурой, обеспечивающей создание национальных информационных ресурсов;
• ? в обществе происходит процесс автоматизации всех сфер и отраслей производства и управления.
• ? происходят кардинальные изменения в социальной структуре общества, результатом которых является расширение сферы информационной деятельности и услуг.

Другими известными отечественными учеными, занимающимися проблемами конструирования информационного общества, являются Д. С. Черешкин и Г. Л. Смолян.

Еще в 1981 г. Г. Л. Смолян опубликовал монографию «Человек и компьютер», в которой указал на начало компьютерной революции. Опираясь на имевшиеся в его распоряжении статистические данные, ученый пришел к выводу, что «в США, Западной Европе и Японии сбыт компьютеров и вспомогательного оборудования в 1982 г. в 2 раза превысит уровень 1976 г. при среднем приросте 12,5% в год и составит 60 млрд долл., причем около трети этой суммы составит стоимость математического обеспечения. Также быстро растет спрос на специалистов в области разработки, производства и исследования компьютеров. В США эта категория специалистов, как ожидалось к 1980 г., должна была насчитывать более 3,5 млн человек, а затраты на эксплуатацию машин - достигнуть 6% валового национального продукта. Огромные ресурсы выделяются на создание информационно-вычислительных сетей. За последнее десятилетие расходы на их создание в США составили 260 млрд долл. Ожидалось, что к 1980 г. примерно 70% мирового парка компьютеров будут соединены с удаленными абонентами с помощью средств связи» [Смолян, 1981, с. 56-57].

В одной из своих более поздних работ, изданной в соавторстве с Д. С. Черешкиным, Г. Л. Смолян высказал тезис о том, что основополагающим признаком нарождающегося общества должно стать формирование единого информационного пространства и активизация процессов информационной и экономической интеграции [Черешкин, Смолян, 1997, с. 15-18].

Любопытный взгляд на проблему перехода к информационному обществу предложил известный ученый академик Н. Н. Моисеев. Он, с одной стороны, признает, что информация и современные информационные технологии оказывают огромное влияние на общество, на духовный мир людей. Однако, с другой стороны, исследователь отмечает, что в компьютерных технологиях человек приобрел «могучее, но крайне опасное оружие, не менее могучее и не менее страшное по своим последствиям, чем атомная бомба» [Моисеев, 2000, с. 84].

В своих дальнейших рассуждениях Н. Н. Моисеев приходит к выводу, что современные информационные технологии кардинальным образом меняют социальную структуру общества, его приоритеты, ценностные предпочтения. Свой тезис ученый объясняет тем, что в связи с внедрением в производство инновационных технологий неизбежно должна расти квалификация работников, в том числе и занятых в традиционных секторах производства. Необходимо разрабатывать и внедрять новые образовательные стандарты, которые ставят своей целью подготовку широких слоев населения к жизни и работе в наступающем информационном веке.

Также информационные технологии оказывают существенное влияние на общепланетарную геополитическую расстановку сил. Сейчас показателем мощи государства становится не наличие современного вооружения, не богатая минерально-сырьевая база и даже не большие объемы производства вычислительной техники, но способность генерировать принципиально новые идеи и производить качественно новый технический продукт, необходимый для нормального функционирования общества. А самое главное, как отмечает исследователь, если государство претендует на мировое господство в информационную эпоху, оно должно обеспечить наиболее высокий образовательный уровень для своих граждан.

Таким образом, государству, стремящемуся твердо встать на путь формирования информационного общества, необходимо сосредоточить усилия на реализации двух приоритетных направлений - проведении собственных научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок, нацеленных на создание передовых технологий, и повышении образовательного уровня населения.

На необходимость развития инновационной системы образования указывает и другой отечественный ученый, эксперт ЮНЕСКО в России по программе ЮНЕСКО «Информация для всех» А. С. Киселев. Он отмечает, что раньше проблему перехода к информационному обществу большинство исследователей рассматривали только как технологическую проблему создания и внедрения во все сферы жизнедеятельности человека новых технологий. Однако, по мнению ученого, такой сугубо технологический подход к проблеме информатизации общества является ошибочным. Обусловлено это тем, что сегодня информация и информационные технологии превращаются в важный фактор общественного развития и во многом определяют «вектор дальнейшего движения всего социума. Все это начинает приводить нас к знакомству с новой культурой, постепенно видоизменяющей форму и содержание не только производителей, но и духовной жизни человека» [Киселев, 2005, с. 14].

При этом исследователь особенно подчеркивает, что построение информационного общества невозможно без адекватной системы образования. Таким образом, первостепенную задачу государства в информационную эпоху А. С. Киселев видит в качественном повышении образовательного уровня населения.

Ученый выделяет два основных приоритета:

• 1. Переход к инновационной системе образования. Указанный переход предполагает не только наличие развитой информационнотелекоммуникационной инфраструктуры и применение высоких технологий в образовательном процессе, но создание развитой единой образовательной информационной среды, которая способна обеспечить создание, передачу, хранение и использование учебной информации, разработку новых информационных моделей образования, а также генерирование новых, востребованных обществом системных знаний, в том числе и фундаментального характера.
• 2. Государству посредством использования правовых, технологических, экономических, организационных рычагов управления следует выступить гарантом обеспечения доступности граждан к образовательной информации, которая является общественным достоянием.

Еще один исследователь, занимающийся данной проблематикой, Т. Е. Степанова , предлагает четко разграничить понятия «информация» и «знание». Она утверждает, что классические научные школы интерпретируют знание как необходимую информацию, однако, с точки зрения современного инновационного подхода, понятие «знание» представляется намного более широким. С этих позиций знание можно определить как некий экономический актив, наличие которого является непременным условием устойчивого социально-экономического роста в современном обществе.

Любопытными представляются воззрения Т. Е. Степановой на структуру информационного рынка, который постоянно расширяется. С точки зрения Т. Е. Степановой, предпосылками этого процесса являются:

• ? слияние телефонных и компьютерных технологий, телекоммуникаций и систем обработки данных в одну модель;
• ? переход на электронный документооборот, который предполагает постепенный отказ от использования бумаги в качестве основного носителя информации;
• ? расширение телевизионной службы через системы кабельного и спутникового телевидения;
• ? реорганизация систем хранения, обработки и передачи информации на базе компьютеров в открытую информационную сеть, доступных для широких слоев населения;
• ? внедрение компьютерного обучения.

Современный информационный рынок включает четыре основных сектора :

• 1) сектор деловой информации, включающий в себя биржевую, финансовую, экономическую, статистическую и коммерческую информацию;
• 2) сектор юридической информации, представляющий собой системы доступа к электронным сборникам нормативно-правовых актов;
• 3) сектор информации для специалистов, включающий научно- техническую информацию, профессиональную информацию (специальные данные из области разных наук), доступ к первоисточникам (библиографическая информация, полнотекстовые электронные данные);
• 4) сектор массовой, или потребительской, информации, включающий в себя новостные службы, информационные агентства, местные новости, различные ориентированные на широкого потребителя справочники и т. п.

Т. Е. Степанова отмечает важную и во многом определяющую роль, которую играет образование в экономике знаний. Однако уровень образования существенно отстает от запросов к данной сфере. Именно в этом заключается главное противоречие экономики, основанной на знаниях. Автор выделяет несколько обязательных критериев, которым должно отвечать современное образование.

Во-первых, образование должно основываться на массовом применении в процессе обучения информационно-коммуникационных технологий. Во-вторых, система образования призвана кардинальным образом изменить способы приобретения новых знаний, которые каждый индивид должен непрерывно потреблять, обновлять и уметь эффективно применять на практике. В-третьих, образование становится международным, интернационализируется. Наконец, в-четвертых, в связи с появлением новых профессий и специальностей система образования должна оперативно реагировать на изменения рыночной конъюнктуры.

Т. Е. Степанова признает, что сегодня одной из определяющих тенденций развития информационного бизнеса является его глобализация, которая, наряду с очевидными преимуществами, таит в себе и определенные недостатки. Прежде всего, речь идет о том, что на информационном рынке формируется монополия на информационные ресурсы, к обладанию которой стремятся представители политической и бизнес- элиты. Данная тенденция ведет к появлению на информационном рынке асимметрии информации, возникновение которой связано с «преднамеренным исключением одними субъектами доступа к информации со стороны других, возведением специальных барьеров, не допускающих распространения этой информации» [Степанова, 2004, с. 120].

Таким образом, Т. Е. Степанова указывает на неизбежное возникновение в информационном обществе неравномерного распространения информационных потоков и появление класса информационно богатых людей, которые и будут обладать реальной властью в обществе.

Оригинальную концепцию информационного общества предложил И. А. Негодаев. Основываясь на фундаментальных трудах западных исследователей, ученый пришел к выводу, что современная цивилизация прошла за всю свою историю три фазы - аграрную, техногенную и антропогенную. Сегодня мир проходит техногенную фазу в своем развитии (европейские страны вступили в нее еще в XV-XVII вв.), в которой основной ценностью выступает товар в виде материальных благ (произведенных продуктов) и знания (нематериальных благ). Индустриальное общество - это один из этапов развития техногенной цивилизации, для которого характерно развитие крупного машинного производства, постоянный рост производительности, появление новых технологий, обеспечивающих автоматизацию производства.

Однако «по мере выявления пределов экстенсивного развития производства возникает необходимость перехода к новому экономико-социальному устройству, новому отношению к знаниям и природе, чем и обусловливается переход к следующему этапу техногенной цивилизации. Этот переходный период характеризуется неимоверно возросшей скоростью перемен, их радикализмом и глобальным характером, смешанным характером технологий, экономики, социально-политических устройств и чередой усиливающих друг друга кризисов во всех сферах общества. В результате всего этого зарождающиеся уклады информационного общества на первых порах своего становления развиваются на фоне укладов индустриального общества. Возникает смешанная технология, экономика, культура и т. д. Лишь впоследствии индустриальное общество формирует свою собственную качественно новую основу» [Негодаев, 1999, с. 34].

Однако техногенная цивилизация должна смениться в ближайшем будущем цивилизацией антропогенной, в которой главной ценностью будет выступать человек и развитие его потенциала. И информационные технологии должны послужить катализатором, обеспечившим осуществление такого перехода. В связи с этим информационное общество Негодаев определяет как определенную фазу развития техногенной цивилизации, которая приходит на смену индустриальному обществу. При этом ученый считает, что не следует новую эпоху называть «информационной цивилизацией». С его точки зрения, более корректным будет являться употребление термина «информационное общество», поскольку именно он отображает то обстоятельство, что в современном мире ключевым фактором, определяющим дальнейшее социально-экономическое и культурное развитие, начинает выступать производство и использование информации и информационных ресурсов, в том числе и научно-технической информации. В результате общество начинает постепенно выходить за пределы техногенной цивилизации.

Таким образом, напрашивается вывод о том, что информационное общество является своеобразным промежуточным звеном, обеспечивающим переход от техногенной цивилизации к антропогенной. При этом Негодаев старается не употреблять термин «постиндустриальное общество», который не раскрывает специфику нового общества, а только указывает на тесную связь с обществом индустриальным. Поэтому ученый предлагает использовать термин «информационное общество», который непосредственно выделяет сущностные характеристики нового общества, где определяющая роль принадлежит знанию, информации и информационным технологиям.

Негодаев особенно подчеркивает, что информационное общество - это такое общество, «в котором социально-экономическое развитие зависит прежде всего от производства, переработки, хранения, распространения информации среди членов общества» [Негодаев, 1999, с. 35]. Ученый признает, что сегодня процесс информатизации приобретает глобальный характер, однако в то же время он более характерен для передовых в техническом отношении стран, в которых данный процесс оказывает решающее воздействие на все сферы жизнедеятельности общества.

Негодаев также пытается дать ответ и на вопрос, когда общество можно считать информационным. Ученый полагает, что о переходе к информационному обществу можно говорить лишь в том случае, если свыше 50% населения занято в сфере информационных услуг. При этом ни в коем случае нельзя сводить процесс информатизации общества исключительно к решению определенных технико-технологических проблем. Не следует также забывать о социальных, экономико-политических и культурных составляющих этого процесса, которые «находятся в органическом единстве, качественно преобразуя буквально все сферы общественной и личной жизни. Становление информационного общества знаменует радикальные преобразования не только в сфере производственных структур и технологии, но главным образом в сфере социально-экономических отношений и в культуре, духовной жизни и быту. Поэтому информатизацию общества следует представлять в виде процесса овладения информацией как ресурсом управления и развития с помощью средств информатики с целью создания информационного общества и на этой основе - дальнейшего прогрессивного развития общества» [Негодаев, 1999, с. 39].

Процесс информатизации ученый также предлагает подразделить на определенные этапы. Первый этап - электронизация - чисто технический процесс, связанный с изобретением и внедрением в производство полупроводников. Второй этап -компьютеризация, когда происходит массовое распространение новейших коммуникационных и компьютерных технологий, которые в своей совокупности формируют техническую базу информационного общества. Наконец, третий этап - собственно информатизация, в ходе которого активизируется процесс «производства и использования информации в интересах человека и общества в целом» [Там же, 1999, с. 39].

Технической стороной процесса информатизации выступают информационные технологии - базы данных, программное обеспечение, аппаратные средства, призванные обеспечить рост производительности материальных и нематериальных благ. Однако бурное развитие информационных технологий вызвано не только необходимостью наращивания объемов производства различных товаров, но и повышением эффективности управления крупными корпорациями, фабриками и банковскими структурами, а также ростом всевозможных происходящих в обществе социальных изменений.

По мнению ученого, новая антропогенная цивилизация, которую Негодаев называет «информационным миром», кардинальным образом трансформирует современное общество. В результате переосмысления групп духовно-культурных и материально-экономических ценностей начинается складываться переход от стремления увеличить объемы производства товаров, улучшить различные количественные показатели экономического развития к повышению качества жизни и обеспечению устойчивого развития и постепенной переориентации производства от выпуска товаров широкого потребления к производству индивидуальных продуктов и услуг для личного пользования, к созданию современных научно-технологических комплексов, ориентированных на производство нового знания.

Делая обобщающие выводы, И. Негодаев выделяет пять ключевых тенденций, которые, по его мнению, определяют дальнейшее развитие информационных технологий :

• 1) возрастание значимости информационного продукта;
• 2) совершенствование способности взаимодействия человека и компьютера;
• 3) ликвидация промежуточных звеньев, что означает формирование более совершенных рыночных отношений с минимальным количеством посредников (промежуточных звеньев) между конечным потребителем данного товара либо услуги и поставщиком (производителем);
• 4) глобализация рынка потребительской продукции информационных технологий, в результате которой происходит расширение каналов сбыта продуктов информационных технологий;
• 5) конвергенция, которая подразумевает исчезновение различий между «изделиями и услугами, информационным продуктом и средствами, использованием их в быту и для деловых целей, информацией и развлечением, а также между отдельными режимами работы, таких как передача звуковых, цифровых и видеосигналов» [Негодаев, 1999, с. 63].

Высшей же ступенью развития информационных технологий И. Негодаев считает создание системы искусственного интеллекта.

Наиболее комплексный, всесторонний анализ основных сущностных характеристик информационного общества был проведен И. С. Ме- люхиным. В своей монографии «Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития» (1999) он высказал мнение о том, что каждая страна, если она стремится к равноправной интеграции в глобальное информационное пространство, должна разработать свою национальную концепцию вхождения в информационное общество исходя из собственных конкретных условий, культурной самобытности, развитости телекоммуникационной инфраструктуры и законодательной базы.

Мелюхин особенно подчеркивает, что для гармоничного вхождения в глобальное информационно-коммуникационное пространство необходимы координирующие и направляющие действия со стороны органов государственной власти, которые призваны выражать интересы всего общества в целом.

Особое внимание в своей концепции ученый уделяет процессу внедрения современных информационных технологий в органы государственной власти, что делает государство более информационно открытым для населения и повышает эффективность деятельности государственного аппарата. Таким образом, одним из непременных признаков, отражающих степень готовности того или иного государства к интеграции в глобальное информационно-коммуникационное пространство, по мнению Мелюхина, будет являться создание института электронного правительства.

Любопытный взгляд на проблему информационного общества предложил Ю. А. Нисневич, который в своей работе «Информация и власть» выделил целую группу признаков построения информационного общества, среди которых:

• ? формирование единого информационно-коммуникационного пространства государств;
• ? полноправное участие в процессах информационной и экономической интеграции регионов, стран и народов;
• ? становление и в последующем - доминирование в экономике новых технологических укладов, базирующихся на массовом использовании перспективных информационных технологий;
• ? создание и развитие рынка информации и знаний как фактора производства в дополнение к рынку природных ресурсов, труда и капитала;
• ? переход информационных ресурсов общества в реальные ресурсы социально-экономического развития;
• ? возрастание роли информационно-коммуникационной инфраструктуры;
• ? повышение уровня образования, научно-технического и культурного развития за счет расширения возможностей систем информационного обмена на международном, национальном и региональном уровнях;
• ? создание эффективной системы обеспечения прав граждан и социальных институтов на свободное получение и использование информации как важнейшего условия демократического развития.

Следует отметить, что в отечественной науке ведутся активные дискуссии не только относительно природы информационного общество, но и по поводу характера информационной политики. В частности, В. Д. Попов предложил под этим термином понимать особую сферу жизнедеятельности людей, связанную с «воспроизводством и распространением информации, удовлетворяющей интересы государства и гражданского общества, и направленную на обеспечение творческого, конструктивного диалога между ними и их представителями» [Попов, 2001, с. 12].

Наибольшую известность в отечественной академической среде получила оригинальная концепция постэкономического общества, предложенная экономистом В. Л. Иноземцевым. Основное содержание своей концепции он сводит к возникновению нового типа общества, которое приходит на смену существующей цивилизации. Понятие постэкономического общества необходимо для того, чтобы охарактеризовать новый социальный порядок, который революционным образом меняет современный мир. Его ключевое отличие заключается прежде всего в меняющейся роли и значении личности в социальной структуре общества. Следует особо подчеркнуть, что предпосылки возникновения постэкономического общества «вызревают по мере того, как технологический и хозяйственный прогресс начинает воплощаться не столько в наращивании объемов и разнообразии производимых материальных благ, сколько в изменяющемся отношении человека к самому себе и своему месту в окружающем мире» [Иноземцев, 2000, с. 32].

Основываясь на вышеизложенном, В. Л. Иноземцев под постэкономическим обществом предлагает понимать такой тип общественной формации, в которой, с одной стороны, хозяйственная деятельность человека становится все более интенсивной, однако с другой, она больше не определяется его материальными потребностями и традиционно понимаемой экономической целесообразностью.

Теоретические воззрения В. Л. Иноземцева во многом основываются на фундаментальных исследованиях западных ученых. При этом исследователь особенно подчеркивает, что в современном мире происходит не простое изменение существующего социального строя, но возникает принципиально новый тип общества.

Так же как Д. Белл и Э. Тоффлер, В. Л. Иноземцев выделяет три стадии развития человечества, которые в его классификации именуются доэкономической, экономической и постэкономической. Выделение указанных этапов ученый производит, основываясь на двух важных критериях - типе человеческой деятельности и характере соподчинения интересов личности и общества. При этом всем трем стадиям общественного развития соответствуют три основных типа деятельности:

• 1) претрудовая инстинктивная активность, которая вызывается исключительно инстинктивными желаниями и потребностями;
• 2) труд как осознанная деятельность, нацеленная на преобразование окружающей человека природы ради достижения определенного материального результата;
• 3) творчество, т. е. деятельность, направленная на развитие личности.

В. Иноземцев особенно подчеркивает, что переход от аграрного

общества к индустриальному не означает полного исчезновения сельского хозяйства. Просто его доля в экономике начинает постепенно снижаться, а доминирующие в обществе производственные отношения начинают определяться индустриальным укладом. Примерно такая же картина наблюдается и при переходе к постиндустриальному обществу. Индустриальный сектор не исчезает, происходит лишь сокращение его доли в валовом национальном продукте. В новом обществе, по мнению ученого, все более важную роль начинают играть наукоемкие, информационные отрасли, в которых «возникают новые отношения, исповедуются новые ценности, рождаются новые противоречия - и все это формирует облик постиндустриального общества. Именно это порождает предпосылки для вытеснения труда как типичного для всей экономической эпохи вида человеческой активности творчеством - качественно отличным типом деятельности, скрывающим в себе основные признаки постэкономического общества» [Иноземцев, 2000, с. 38]. Таким образом, можно заключить, что основное отличие постэкономического общества от существовавших прежде общественных формаций заключается в превалировании нематериальных интересов над материальными, что способствует развитию творческой составляющей личности.

По мнению ученого, на протяжении всей истории определяющими для человека всегда были материальные интересы. При этом в доэконо- мическую эпоху « весь комплекс хозяйственных отношений исчерпывался отношениями непосредственного производства, и каждый человек мог удовлетворять свои материальные потребности лишь в той мере, в какой это удавалось всему примитивному сообществу. Материальные интересы были одномерны , они как бы находились на одной линии, совпадающей с направлением общественного интереса. Граница между доэкономи- ческим и экономическим типами общества пролегает там, где человек начинает осознавать свой материальный интерес как противоположный интересам других людей и примитивного сообщества в целом. С этого момента одномерное развитие завершается и возникает бесчисленное количество различных интересов, противостоящих друг другу в рамках мира, остающегося двумерным, так как интересы, уже различимые по масштабам и направлению, по-прежнему лежат в единой плоскости, задаваемой их материальным характером.

Переход к постэкономической эпохе в рамках данной логики означает становление многомерного мира, ибо он обусловлен прежде всего тем, что интересы человека начинают выходить за пределы, задаваемые одним лишь стремлением удовлетворить свои материальные нужды» [Иноземцев, 1997, с. 73].

В своем исследовании В. Л. Иноземцев справедливо характеризует современную эпоху как некий переходный период между экономическим и постэкономическим обществом. Новый этап научно-технологической революции он считает предпосылкой тех глубоких качественных изменений, которые должны произойти прежде всего на личностном уровне.

Проблемы, связанные со вступлением отдельных наций и человечества в целом в информационную эпоху, поднимали в своих работах и другие отечественные ученые. В России издается специализированный научный журнал «Информационное общество», в котором публикуют результаты своих исследований ведущие специалисты в этой области.

Из приведенного экскурса следует, что основные отечественные фундаментальные разработки концепции информационного общества и попытки ее теоретического осмысления предпринимаются преимущественно московскими учеными. Тем не менее в последние годы изучением основных сущностных характеристик общества знаний стали заниматься и представители петербургской научной школы.

Особого внимания заслуживает защищенная в 1994 г. докторская диссертация Н. А. Васильевой «Основания демократии и технологическое общество (Политологический анализ современного состояния западной цивилизации)», в которой автор подробно анализирует геополитические тенденции «информационной вестернизации», а также говорит о политической опасности «информационного колониализма» и «компьютерных диктатур».

В ходе своих теоретических изысканий, которые были продолжены и после защиты докторской диссертации, Н. А. Васильева справедливо указывает на то, что понятие «технологическое общество» представляет собой «универсальное для характеристики западной цивилизации определение, которое, как мозаичное полотно, вбирает в себя отдельные детали специфически европейского деятельного освоения окружающего мира» [Васильева, 2003, с. 10].

Таким образом, исходя из предложенной Н. А. Васильевой трактовки, следует, что в самой концепции технологического, постиндустриального, информационного общества заложен исключительно западный взгляд на дальнейшую трансформацию мирового порядка, тогда как другие точки зрения на эту проблему будут изначально восприниматься как девиантные.

Анализируя технологические инновации, которые появились на Западе за последние сто лет, автор выделяет три волны. Первая волна пришлась еще на конец XIX - начало XX вв. Вторая волна была связана с послевоенным «экономическим чудом» (1950-1960-е гг.). А третья волна была представлена «компьютерной революцией» 1980-х гг. С этих позиций технологическое общество представляет собой всего лишь очередной этап промышленной революции, ознаменовавший появление новых, более совершенных средств производства. Иными словами, это некий инструмент, специально созданный человеком для того, чтобы полностью подстроить под себя среду обитания, как искусственную, так и природную.

Основное же отличие нового типа общества от существовавшей прежде на Западе общественной формации, по мнению Н. А. Васильевой, заключается в том, что индустриальное общество, имевшее в качестве основного своего элемента корпорацию, получило наиболее полное воплощение в национальном государстве и национальной экономике. Что же касается общества информационного, то оно начинает постепенно перерастать рамки национальных государств, интегрируясь в глобальную экономическую систему. Именно глобализация, стирание границ между государствами, дистанционная работа, разделение труда в планетарном масштабе будут являться отличительными приметами нового общества.

Оригинальную концепцию виртуализации общества предложил Д. В. Иванов. Однако он не склонен видеть в современном обществе кардинальные изменения, свидетельствующие о переходе на принципиально новую стадию общественного развития. По мнению ученого, развитие современных высоких технологий вполне укладывается в рамки теории модернизации. Фундаментальные же основы современного общества остаются прежними - ориентация на массовое производство товаров широкого потребление, распространение массовой культуры и т. п. Все это дает возможность охарактеризовать современное общество как массовое, основы которого начали закладываться еще в XVIII в.

Тем не менее исследователь признает, что современное общество несколько отличается от сформировавшегося в индустриальную эпоху уклада. Связано это прежде всего с бурным развитием компьютерной техники и появлением сети Интернет, которые породили «тенденцию экспансии и консолидации киберкультуры: стиль жизни “активного пользователя”, субкультура хакеров, геймеров, киберпанков и т. п. Как любая революция, компьютеризация вызывает “культурную травму”, быстро вытесняя привычные формы работы, коммуникации, образования, развлечений и замещая их новыми, необходимость освоения которых жестко диктуется соображениями поддержания социального статуса и социокультурной идентичности» [Иванов, 2002, с. 175].

Основную отличительную особенность современного общества Д. В. Иванов видит в виртуализации всех сфер общественной жизни - политики, бизнеса и культуры, которая означает симуляцию общественного строя, создание образов. Миром начинает править виртуальная реальность. Появляются люди, которые живут в этой реальности. Для них семья - это семья образов. Все общественные институты, включая традиционную семью и супружеские отношения, симулируются. При этом ученый отмечает, что виртуализация общества не означает полную ликвидацию институционального общественного строя. В виртуальной реальности создаются его образы. Он продолжает сохранять «атрибутику реальности, служит своего рода виртуальной операционной средой, в которой удобно создавать и транслировать образы и которая открыта для входа/выхода. В этом смысле современное общество похоже на операционную систему Windows, которая сохраняет атрибутику реальности, симулируя на экране монитора нажатие кнопок калькулятора или размещение карточек каталога в ящике. Сохраняется образ тех вещей, от реального использования которых как раз и избавляет применение компьютерных технологий» [Там же, с. 133].

Д. В. Иванов делает обобщающий вывод о том, что человек эпохи модерна живет в социальной реальности, осознает реальность происходящего, общается с реальными людьми, пользуется материальными предметами, тогда как человек эпохи постмодерна погружен в реальность виртуальную, сознавая ее условность и управляемость. В любой момент при желании он может из нее выйти. По большому счету, формирование новой формы отношений между людьми, которые все чаще приобретают форму взаимоотношений между образами, и есть проявление тенденции к виртуализации общества.

В 2008 г. Ресурсный центр социально-гуманитарных исследований Санкт-Петербургского государственного университета выпустил коллективную монографию «Общество знаний: от идеи к практике», в которой была предпринята попытка очертить основные контуры концепции информационного общества. Непосредственно под обществом знаний авторы монографии предлагают понимать «проективное, ориентированное на перспективу видение современного общества, эффективно использующее преимущества высоких технологий» [Общество знания: от идеи к практике, 2008, С. 4].

В монографии поднимается целый ряд важнейших вопросов, связанных как с самой природой нового общества, так и с необходимостью преодоления цифрового дисбаланса. Особое внимание следует обратить на то обстоятельство, что авторы монографии именуют формирующийся новый социальный уклад исключительно обществом знаний, а не информационным обществом. Свою позицию они объясняют тем, что информационное общество в своей классической интерпретации ориентировано все-таки преимущественно на внедрение технологических инноваций, что дает возможность исследователям свести понятие информационного общества исключительно к технико-технологической стороне.

Общество знаний, по мнению авторов концепции, является более емким понятием, поскольку сама по себе информация в чистом виде знанием не является. «Для того чтобы информация превратилась в знание, необходимо осуществить целый ряд преобразований, обеспечивающих не только равный и эффективный доступ к информации, но и ее использование в образовательном процессе и организации научных исследований, а также критическую оценку информации различными социальными субъектами, содержательную сортировку и фильтрацию информации на предмет ее достоверности, полезности, социальной значимости и креативности» [Там же, 2008, с. 10].

Рассуждая о проблеме «цифрового разрыва», авторы монографии пришли к выводу о том, что информационное общество является, по сути, обществом «раздела знания». Концепция же «общества знаний» ставит своей главной целью создать условия для обеспечения равного доступа к информации. Бурное развитие информационных технологий в целом и Интернета и мобильной связи в частности должно создать условия для эффективного совместного использования накопленного знания.

В настоящее время ученые продолжают осмысливать проблему перехода к информационному обществу. Однако сегодня более насущной необходимостью становится не выделение концептуальных основ теории информационного общества, которые получили достаточное освещение на страницах научной литературы. Перед исследователями встают задачи более прикладного характера - анализ национальных концепций перехода к информационному обществу, оценка их эффективности, выявление причин, препятствующих ускорению такого перехода.

ФГБОУ ВПО

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ «МЭИ»

Кафедра Истории и культурологии.

Культура в информационном обществе.

Реферат по учебной дисциплине «Культурология»

Группа: ФП-06-12

Студент: Идрисов М.М.

Преподаватель: Быкова Н.П.

Москва 2013

Список использованной литературы:

Солонин Ю., Соколов Е. «Введение в культурологию»

Www.Wikipedia.ru

Введение.

Современное состояние человеческой цивилизации правомерно связывают с развитием информационного общества - общества, уровень которого в решающей степени определяется количеством и качеством накопленной информации, ее свободой и доступностью. Возникновение информационного общества неразрывно связано с осознанием фундаментальной роли информации в общественном развитии, рассмотрением в широком социокультурном контексте таких феноменов, как информационные ресурсы, новые информационные технологии, информатизация.

Становление информационного общества потребовало обеспечить адекватность образования динамичным изменениям, происходящим в природе и обществе, всей окружающей человека среде, возросшему объему информации, стремительному развитию новых информационных технологий. Особое значение в информационном обществе приобретает организация информационного образования и повышение информационной культуры личности.

На сегодняшний день есть все основания говорить о формировании новой информационной культуры, которая может стать элементом общей культуры человечества и будет включать в себя знания об информационной среде, законах ее функционирования, умение ориентироваться в информационных потоках. Информационная культура пока еще является показателем не общей, а, скорее, профессиональной культуры, но со временем станет важным фактором развития каждой личности.

Основные теории информационного общества.

Концепция информационного общества зародилась в недрах постиндустриализма и связана с определением нового состояния цивилизации через анализ его отдельных признаков - в данном случае информационных процессов.

В начале 1960-х годов фактически одновременно в Японии и США был введен в научный оборот термин «информационное общество», положивший начало одноименной концепции, которая начала разрабатываться в трудах таких авторов, как М. Порат, Й. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Катц.

Темпы развития информационных технологий, по мнению сторонников этой концепции, переводят постиндустриальное общество в новое качественное состояние или стадию информационного общества.

Информационное общество - одна из теоретических моделей, используемых для описания качественно нового этапа общественного развития, в который вступили развитые страны с началом информационно-компьютерной революции. Технологическим основанием общества становятся не индустриальные, а информационно-коммуникационные технологии (ИКТ). Считается, что информационное общество – это общество, в котором:

– информация становится главным экономическим ресурсом, а информационный сектор выходит на первое место по темпам развития, по числу занятых, по доле капиталовложений, по доле в ВВП;

– ИКТ становятся главным средством повышения эффективности производства, укрепления конкурентоспособности, как на внутреннем, так и на мировом рынке;

– имеется развитая инфраструктура, обеспечивающая создание достаточных информационных ресурсов (в конкурентной борьбе за мировое первенство появляется новый фактор – уровень развитости информационной инфраструктуры и индустрии);

– основной формой собственности становится интеллектуальная собственность, важное значение приобретает человеческий капитал;

– информация становится предметом массового потребления (появляются новые критерии оценки уровня развития общества - количество компьютеров, количество подключений к Интернету, количество мобильных и стационарных телефонов и др.), постепенно вырабатываются правовые основы функционирования информационного общества;

– формируется единая интегрированная информационная система на основе технологической конвергенции (слияния телекоммуникационной, компьютерно-электронной, аудиовизуальной техники), создаются единые национальные информационные системы (в США - в 1980-е гг., в Западной Европе - в 1990-е.).

В информационном обществе деловая активность перетекает в информационно-коммуникативную среду. Формируются виртуальная экономика, виртуальная финансовая система и т.п., что ставит сложнейшие вопросы о механизмах их регулирования и саморегулирования. Информационное общество формируется как глобальное. Оно включает в себя:

– мировую «информационную экономику» и развитые системы электронной коммерции;

– единое мировое информационное пространство;

– глобальную информационную инфраструктуру;

– формирующуюся мировую нормативно-правовую систему.

Существенный вклад в развитие теории информационного общества внес известный американский политолог Збигнев Бжезинский, который изложил основные положения своей концепции в книге «Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру».

Постиндустриальное общество, по мнению Бжезинского, становится технотронным обществом - обществом, которое в культурном, психологическом, социальном и экономическом отношениях формируется под воздействием техники и электроники, особенно развитой в области компьютеров и коммуникаций. Технотронная революция накладывает свой отпечаток на характер образного восприятия действительности, рушатся традиционные связи в семье и между поколениями, общественная жизнь фрагментируется, несмотря на растущие тенденции к глобальной интеграции. Этот парадокс, по мнению Бжезинского, способствует краху старых верований, связанных с национальными и идеологическими общностями людей, и формирует новое глобальное видение мира.

Глобальная реальность все сильнее и сильнее поглощает индивидуума, вовлекает его и даже порой подавляет. Очевидной причиной этого является развитие коммуникаций. Изменения, вызванные коммуникациями и компьютерами, содействуют связанности общества, члены которого пребывают в непрерывных и тесных слуховизуальных контактах, постоянно взаимодействуя, и их легко можно подтолкнуть к усилению личного участия в решении даже весьма отдаленных проблем. Новое поколение, по мнению З. Бжезинского, не занимается более определением мира, опираясь исключительно на чтение; оно испытывает мир и ощущает его компенсаторно с помощью слуховизуальных коммуникаций.

Технотронная революция носит не локально-территориальный, а глобальный характер, постепенно охватывая весь мир. При этом автор концепции «технотронного общества» относится к массовой культуре и ее экспорту из США как к закономерному следствию пространственно-временной коммуникационной революции, которая, означает конец идеологии. Электронные слуховизуальные средства связи создают новое видение мира и новый путь к равенству – через деидеологизацию, означающую освобождение от всех организованных форм веры и предлагающую избирать стили жизни, опираясь на свои чувства и потребности, а не на цели, лежащие в основе политических программ и движений. Эта новая революция, отмечает З. Бжезинский, почти одновременно оказывает воздействие на всю планету, и в итоге все инновации в формах поведения быстро перемещаются от одного общества к другому. Поколение студентов уже живет в технотронную эпоху, хотя в ряде случаев окружающее их общество находится еще вне нее.

По мере развития электронных СМИ, информационных технологий и совершенствования компьютерной техники в коммуникациях и социологии расширяется дискуссия о функциях средств массовой коммуникации, роли информации в жизни общества и тенденциях построения информационного общества.

Весомый вклад в развитие теории информационного общества и роли массовой коммуникации принадлежит Маршаллу Маклюэну

Среди работ М. Маклюэна следует выделить книги, «Понимая медиа: продолжения человека»(1964 г.), «Война и мир в глобальной деревне» (1968 г.). В них представлены его философские воззрения, культурологическая концепция и соображения, которые можно отнести к предметной области, которая сейчас называется коммуникативистика.

В настоящее время М. Маклюэн считается одним из классиков в области теории массовых коммуникаций, однако его идеи прошли трудный путь признания.

Отличительной особенностью взглядов М. Маклюэна является то обстоятельство, что технологии коммуникации рассматриваются им в качестве решающего фактора процесса формирования той или иной социально-экономической системы.

Важный вклад в развитие идей постиндустриализма и информационного общества внесла концепция Элвина Тоффлера, отбраженная в его трилогии «Шок будущего» (1971), «Третья волна» (1980 г.) и «Метаморфозы власти» (1990 г.) и других работах. Все три книги исследуют один отрезок времени - с середины 1950-х до 2025 г.. По мнению Тоффлера, этот период является переломным пунктом в истории, когда цивилизация индустрии, доминировавшая на планете на протяжении последних столетий, сменяется принципиально отличной от нее, и это сопровождается борьбой за власть и конфликтами, потрясающими мир. Центральная тема трилогии - анализ перемен, которые происходят с людьми, когда общество трансформируется в новый тип.

Рассматривая тенденции развития средств массовой информации, Э. Тоффлер отмечает повышение их интерактивности благодаря внедрению новых сетевых компьютерных технологий. Он утверждает, что наступает эпоха не массовых средств информации, при этом наряду с новой техносферой появляется новая инфосфера, которая будет существенно влиять на многие аспекты жизни, включая сознание. Э. Тоффлер акцентирует внимание на явлении, которое он назвал «демассификацией масс-медиа».Тенденции демассификации масс-медиа Тоффлер иллюстрирует описанием процесса постепенного снижения тиражей американских и британских многопрофильных газет и журналов, который зафиксирован в 1970-х гг. Одновременно с этим в США произошел буквально взрыв интереса к тематическим журналам и газетам.

Демассификация затрагивает не только печатные издания - происходит постоянный рост количества радиостанций, которые начинают обращаться к своей собственной аудитории. У централизованного телевещания появился мощный конкурент - системы кабельного телевидения, которые параллельно с показом видео начинают транслировать местные новости. Э. Тоффлер в своей книге зафиксировал первые эксперименты по реализации интерактивных сетей на базе систем кабельного телевидения, которые позволяли не только смотреть программы, но и общаться с различными службами.

Это японская система «Hi-Ovis», в которой каждого пользователя телевизор был оснащен микрофоном и телекамерой. Эта система еще в 1970-х гг. позволяла обеспечивать видеоконференцсвязь, индивидуальный просмотр видеопрограммы из банка видеокассет и др. услуги.

Другая экспериментальная система была реализована в США. По характеристике Э. Тоффлера, система «Qube» - это самая разработанная, коммерчески окупаемая, двусторонняя кабельная система в мире, которая предоставляет возможность пользоваться 30 специализированными телеканалами. Пользователю дается аппарат, с помощью которого он может соединиться со станцией. Зритель, нажав так называемую «горячую кнопку», может соединиться со студией и ее компьютером. Интерактивность системы проявляется в том, что пользователь:

– может выразить свое мнение в местных политических дебатах;

– выставить на продажу гараж или другое имущество;

– участвовать в благотворительных аукционах;

– может задать каверзный вопрос политику;

– дать оценку участникам конкурса любительских талантов;

– заказать столик в местном ресторане.

Следует подчеркнуть, что Э. Тоффлер, помимо чисто технологических моментов, отмечает тенденции и перспективы создания новой интеллектуальной среды, основанной на компьютерных сетях. Параллельно с процессом уменьшения размеров компьютеров, увеличения их производительности, стремительным падением стоимости происходит широкое распространение самых разных приложений, приближающих компьютер к непосредственному пользователю. Эти процессы вызвали к жизни услуги по доступу к различным информационным массивам, образовательным программам и услугам

Описывая тенденции неотвратимого внедрения информационных технологий в каждодневную жизнь человека, Э. Тоффлер обозначает и важные социально-философские проблемы: проблемы интеллектуальных машин за пределы, проблемы зависимости человека от компьютера, проблемы деградации.

Э. Тоффлер пытается найти ответы на часть этих вопросов, в частности в качестве некоторой гарантии от возможности тоталитарного компьютерного контроля он приводит аргумент децентрализации сетей.

Исследование Мануэля Кастельса «Информационная эпоха: Экономика, общество и культура» (1996 – 1998 состоит из трех томов «Становление общества сетевых структур», «Могущество идентичности» и «Конец тысячелетия»). Это исследование оказало огромное влияние на современные социальные науки. Работа М. Кастельса включает более 1200 стр. и является энциклопедическим анализом роли информации в современном обществе.

В своих работах М. Кастельс не использует понятие «информационное общество», по его мнению, все общества использовали информацию и поэтому были информационными. Термин «Информационная эпоха», по его мнению, имеет большую аналитическую ценность, т.к. позволяет описать некий период перемен, которые постепенно нарастали, начиная с 1970-х годов.

Кастельс вводит новый термин - «информационализм», который означает «воздействие знания на знание как основной источник производительности». Развитие информационализма, по мнению Кастельса, приводит к появлению сетевого общества и «новой экономики».

В первой части своей трилогии Кастельс анализирует современные тенденции, приводящие к формированию основ общества, которое он называет «сетевым». Исходя из постулата, что информация по своей природе является таким ресурсом, который легче других проникает через всяческие преграды и границы, он рассматривает информационную эру как эпоху глобализации. При этом сетевые структуры являются одновременно и средством и результатом глобализации общества. Автор развивает идею коммуникационного взрыва, основную на всеохватывающем действии средств массовой информации. Исходя из последнего он отмечает, что в эпоху информационализма получает развитие индивидуализация средств информации.

В своем трехтомном труде «Информационная эпоха: Экономика, общество и культура», Кастельс показывает особенности перехода к «информационной эпохе», главной чертой которой становятся сети, связывающие между собой людей, институты и государства. Это вызывает множество последствий, где самое значительное - возможное углубление разрыва между возрастающей глобальной деятельностью и обострившимся социальным разделением.

По Кастельсу начало информационной эпохи восходит к 1970-м годам, к капиталистическому кризису. Кризис ускорил реструктуризацию экономики, и получилось так, что этот процесс совпал с появлением явления, который Кастельс назвал «информационный способ развития».

Развитие сетевого общества не ведет к упадку национальных государств. Имеется тенденция ослабления и роста зависимости от международных процессов, однако роль государств, все равно, будет значительной.

Таким образом, существует достаточно большое количество теорий информационного общества, однако все они имеют общее основание – усиление роли коммуникаций, индивидуализация средств информации, упрощение доступа к информации, формирование и развитие коммуникационных социальных сетей.

1. Теории информационного общества: возникновение и развития (Й. Масуда, Ф Уэбстер)

2. Информационное общество в работах М. Кастельса

2.1. Биографические данные;

2.2. Монография: «Информационный век: экономика, общество и культура»

2.3 Информационная теория М. Кастельса.

3. Теория сетевого общества (Б. Уэлман, Р. Коллинз).

1. Информационное общество – 1) синоним или разновидность постиндустриального общества; 2) как стадия общественного прогресса, идущая на смену постиндустриальному обществу.

Ёнэдзи (Йонен) Масуда (1905 – 1955): «План для информационного общества – национальная цель к 2000» (1972 г.) «Информационное общество как постиндустриальное общество» (1981 г.).

«Инновации в информационной технологии – скрытая сила социальной трансформации, которая выражается в радикальном увеличении количества и качества информации, а также в возрастании объёмов обмена информацией». Изменяется сущность самого производства, продукт станет более «информационно ёмким». Полезность – главный критерий для общественного строя и информации как таковой. Трансформация человеческих ценностей в информационном обществе. Люди больше не нужны для производства информации.

Уэбстер: «Теории информационного общества» (1995 г.)

Раскол среди ученых, занимающихся проблемами информационного общества:

Информационное общество можно охарактеризовать, только рассмотрев в совокупности пять его сторон – технологическую, экономическую, профессиональную, пространственную и культурную.

2. 2.1. Родился в 1942 г. 1967 г. – урбанистическая социология: диссертация; 1972 г. – звание профессора. С 2001 г. профессор Открытого университета Каталонии в Барселоне.

«Новая русская революция» – 1992 г., «Коллапс советского коммунизма: взгляд на информационное общество» – 1995 г., «Городской вопрос» – 1972 г., «Город и его обыватели» – 1983 г., «Информационный город» – 1989 г., «Галактика Интернет: рефлексия над Интернетом, бизнесом и обществом» – 2001 г.

2.2. Монография: «Информационный век: экономика, общество и культура» – 3 тома. Цель: наблюдение процесса перехода общества в информационное.

2.3. Технологический детерминизм.

Технология – использование научного знания для определения способов изготовления вещей в воспроизводимой манере.

Опыт – воздействие человеческих субъектов на самих себя, через меняющееся соотношение между их биологическими и культурными идентичностями.

Третий важный фактор, влияющий на организацию человеческой деятельности, – власть.

В становящемся обществе фактор производства, под которым подразумевается развитие компьютерных технологий, оказывает доминирующее влияние как на отношения власти, так и на культуру.

Информационно-технологическая революция. Характеристики информационно-технологической парадигмы:

Фундамент информационного общества.

Ядро трансформации информационной революции связано с технологиями обработки информации и коммуникации. Главное – немедленное применение их к генерированию знаний и к устройствам, обрабатывающим информацию и осуществляющих коммуникацию.

Люди, страны и регионы получают доступ к технологической мощи в различные сроки, и в этом – критически важный источник неравенства в нашем обществе.

Дух информационализма. Единица – сеть, составленная из разнообразного множества субъектов и организаций, непрестанно модифицируемых по мере того, как сети приспособляются к поддерживающим их средам и рыночным структурам.

Информационализм – "многоликая виртуальноя культура, как в визуальных переживаниях, созданных компьютерами в киберпространстве путем переустроения реальности. Но это и не фантазия, это действенная сила, поскольку она дает информацию для властных экономических решений в каждый момент жизни сети и осуществляет их…".

Ифнормациональное общество – "специфическая форма социальной организации, в которой благодаря новым технологическим условиям, возникающим в данный исторический период, генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти".

Воздействие знания на само знание как главный источник производительности.

Новое информациональное общество возникает, «когда (и если) наблюдается структурная реорганизация в производственных отношениях, отношениях власти и отношениях опыта». Преобразования приводят к одинаково значительным модификациям общественных форм пространства и времени и к возникновению новой культуры.

Identity – процесс, в ходе которого субъект осознаёт себя и осмысливает ценностные ориентиры своей деятельности на основе определённого культурного подхода (группы подходов) образом, исключающим необходимость обращения к иным социальным структурам.

Защитные реакции против фундаментальных угроз 3 тысячелетия: глобализация, сетевые структуры, кризис патриархальной семьи.

Взаимосвязь: "в новых исторических условиях достижение определённого уровня производительности и существование конкуренции возможно лишь внутри глобальной взаимосвязанной сети".

Раньше: капитализм и этатизм – абсолютизация роли государства; оно подчиняет себе все сферы общественной и частной жизни.

Культура реальной виртуальности. Коммуникационная система, создающая реальную виртуальность, представляет собой «систему, в которой сама реальность полностью схвачена, полностью погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, мир, в котором внешние отображения находятся не просто на экране, через который передается опыт, но сами становятся опытом».

Характеристики новой коммуникационной системы: диверсифицированность, мультимодальность, неустойчивость.

Кто взаимодействует и кто включен во взаимодействие в новой системе, тот определит в основном систему господства и процессы освобождения в информациональном обществе.

Материальный фундамент – пространство потоков (материальная организация социальных практик в разделённом времени, работающих через потоки) и вневременное время (концепция темпоральности; только возникающая, доминантная форма социального времени в сетевом обществе, так как пространство потоков не отрицает существования мест).

Поток – целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества».

Теория сетей для анализа изменений, происходящих в городской среде информационного общества.

Важная характеристика новой темпоральности – социальная аритмия. «Cетевое общество характеризуется уничтожением ритмичности, как биологической, так и социальной, связанной с понятием жизненного цикла». Причины:

Принципиально новое информационное общество с экономикой нового типа: информационной и глобальной.

Свой вариант термина «информационное общество: «информациональное общество»: компьютерные сети (70-90 гг. 20 в.). Основная ценность – информация и знания. Общество можно назвать сетевым, где основной ценностью перестали быть товары, созданные из любого сырья, уступив место информации и знаниям.

3. Сеть – совокупность социальных субъектов (акторов) и связей между ними, возникающая на основе определённых социальных отношений и сопровождающаяся, как правило, передачей различного рода ресурсов.

Характеристики:

Информационное общество:

Барри Уэлман: «Объединённые сетью». Выводы:

Рэндалл Коллинз:

В интеллектуальном пространстве именно через личные контакты всех уровней (вертикальный и горизонтальный) эффективнее всего осуществляются три взаимосвязанных процесса:

Сетевая теория – оригинальный способ рассмотрения и анализа общественных отношений, который позволяет адекватно описать и проинтерпретировать современные интегративные тенденции: стирание границ и многомерность мирового пространства. Для каждого исследования сначала предлагает абстрактные образцы и минимальный набор дефиниционных элементов («актор»). Спецификацию приобретает в конкретных исследованиях.

Похожая информация.

Построение

1. Введение.
2. Идея информационного общества.
3. Информационное обещество как постиндустриализм: Дэниел Белл.
4. Информация, реструктуризация и глобализация.
5. Информациональный капитализм: Мануэль Кастельс.
6. Информация и развитый капитализм: Герберт Шиллер.
7. Управление информацией и манипулятивные технологии: Юрген Хабермас и концепция публичной
сферы.
8. Информация, рефлексия и отслеживание: Энтони Гидденс.
9. Информация, постмодернизм и постсовременность.
10. Существует ли информационное общество?
Литература.

Во введении (глава 1) описана структура книги, а также дан перечень основных рассматриваемых в ней авторов и концепций. Во второй главе обсуждается термин "информационное общество" и приводится ряд критериев, по которым в современной жизни можно заметить существенные изменения относительно первой половины XX века и более раннего времени: технологический, экономический, связанный со сферой занятости, пространственный, временной . Главы 3 - 9 посвящены обсуждению соответствующих концепций и проблем: постиндустриализма (3), глобализации, постфордизма, теории регулирования, теории гибкой специализации (4), информационального капитализма (5), монополистического капитализма, использующего последние достижения науки и техники (6), публичной сферы и технологий манипуляции сознанием (7), использования коммуникационных технологий национальными государствами и крупными корпорациями для реализации тотальной слежки за населением (8), постмодернистских воззрений на современную культуру и социальную обстановку (9). В главе 10 подводятся итоги книги: автор приходит к выводу, что теории "информационного общества" как новой эпохи в развитии человечества хоть и внесли огромный вклад в понимание происходящих социальных и культурных перемен, однако, утверждение о том, что западное общество вступает в качественно новый этап своего развития все же неверно, так как основные принципы экономической (максимизация прибыли) и политической (поддержание и укрепление национального государства) жизни Запада остались на протяжении XX и начала XXI веков без изменений.
Проведенный анализ базируется на более чем 600 фундаментальных книгах и статьях западных социологов, футурологов, публицистов и культурологов. Эти издания указаны в разделе Литература.

Аннотация к русскому изданию

Книга представляет собой рассмотрение более или менее известных теорий второй, послевоенной, половины XX в., которые, учитывая так называемый информационный взрыв, считали основой глобальной "информационной" экономики. В предлагаемой книге Фрэнк Уэбстер подвергает критическому анализу теории Д. Белла, М. Кастельса, Г. Шиллера, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, Ж. Бодрийяра и З. Баумана и др.
Для изучающих социальные теории современного общества, а также для всех, кто интересуется социальными и технологическими переменами в современном мире.

Команда, работавшая над книгой, и выходные данные

Фрэнк Уэбстер посвятил свою книгу Фрэнку Уэбстеру старшему (1920 - 1993).

Редактором оригинального издания выступил Джон Юрри (Университет Ланкастера), неоднократно упоминавшийся в книге. Оригинальное издание выпущено издательством Routledge , входящим в издательскую группу Taylor & Francis Group.

Русскоязычное издание подготовлено издательством Аспект Пресс (Москва). Перевод с английского: М. В. Арапова (главы 6 - 11) и Н. В. Малыхиной (главы 1 - 5). Редактор д. филол. н., профессор Вартанова Е. Л. (качественная сторона работы). Ведущий редактор Шипова Л. Н., корректор Доценко Л. В., художник Сенчагов Д. А., компьютерная верстка Артемьевой С. А.

Русское издание подготовлено в рамках проекта Translation Project при поддержке - Россия и Института "Открытое общество" - Будапешт.

Книга вышла тиражом в 5000 экземпляров.

ISBN 0-415-28201-2 (англ.)
ISBN 5-7567-0342-X (рус.)

Критика

Несмотря на всю значимость и проработанность книги Уэбстера, у нее, как и у любой другой, есть свои недостатки и, порой, весьма существенные. Выделение мною недостатков местами может быть от части субъективным, но, однако, так бывает практически всегда.

1. К постмодернизму отношение автора скорее поверхностное и насмешливое.
Утверждается , например, что в постмодернистской культуре сам по себе поиск смысла теряет смысл, однако, на мой взгляд, это не так, так как смысл (пусть даже из бесконечного количества вариантов) может отыскиваться для вполне конкретных целей - вполне конкретный. Также говорится о гедонистичности постмодернистской культуры . Здесь автор скорее всего не делает различия между собственно постмодернистской культурой (деконструктивной и часто совсем не эстетичной) и современной массовой культурой (культурой потребления), перенявшей у постмодернизма несколько характерных черт: игровую форму существования, цитатность, "веселый" цинизм. Так же отмечается получаемое "удовольствие от поверхностного" и не говорится (или почти не говорится) при этом об уже наступившем кризисе личности в результате тотального "скольжения по поверхности", выделения лишь различий и, следовательно, ничего не сказано о переходе к т. н. after-постмодернизму , частично реабилитирующему субъекта и гуманистические этические ценности.

2. Ученым не делается различия между социализмом и коммунизмом (в СССР даже по заявлениям самой КПСС коммунизма не было, а был социализм как переходный этап). Также делается вывод о несостоятельности самих социалистических идей (объясняемый крахом СССР), тогда как необходимо делать более тонкое различие между концепцией государственного социализма и вариантами его реализации. Вот что пишет Уэбстер: "И, наконец, говоря об успехе капитализма, не следует забывать о провале его основного соперника, коммунизма. Дискредитированный в политическом плане коммунизм оказался несостоятельным и в экономической сфере, поскольку не мог ничего противопоставить динамичному развитию Запада. Вместе с тем, у капитализма есть такие черты, которые заставляют жалеть о торжестве рыночной цивилизации. Тем не менее приходится признать, что капитализм выиграл соревнование, и его успех означает, что весь мир постепенно будет втянут в его орбиту и подчинится его организационным принципам" . Нет сомнений, что социализм был дискредитирован той своей реализацией, которая имела место в СССР: один только ГУЛАГ как символ рабовладения и сведения человека в "ничто" говорит о прямой противоположности действительности тем "свободе, равенству и братству", которые являются неотъемлимыми признаками социализма, гуманного, интернационального и открытого по самой своей сути. Однако не стоит забывать, что в дискредитации СССР большую роль сыграл и сам Запад, отождествляя (что неверно) социализм вообще с тем, что творилось внутри Союза. После падения закрытой и обветшавшей системы была провозглашена "победа капитализма над социализмом", тогда как социализма как такового и не существовало. Никто, конечно, не просит Уэбстера любить Советский Союз - он в нем не жил, но жаль, что на Западе даже в университетских интеллектуальных кругах все еще сильны мифы о "коммунистическом монстре" как о единственно возможной реализации любых левых идей.

3. Автор говорит о формировании т. н. "цивилизации бизнеса": "... в последнее время мы, по-видимому, становимся свидетелями массированного вторжения в наш мир "цивилизации бизнеса"" и подтверждает эти слова цитатой из работы Кришана Кумара: "Господствуют те же императивы получения прибыли, власти и контроля, как это было всегда в истории капиталистического общества. Различия не в самих принципах его организации, а в том, насколько они [императивы - svet-sidorov ] широко примеряются" . Автор остается в этой ситуации пассивным комментатором, даже не пытаясь рассмотреть варианты будущего в контексте развития указанной цивилизации. "Повисшими" остаются вопросы о приспособляемости такой системы, возможности избежать глобального социального взрыва при дальнейшей коммерциализации повседневной жизни и накоплении крупного капитала в руках немногих; экологического кризиса - при использовании лишь имератива максимизации прибыли. Я не хочу заявить, что человечество неизбежно идет к глобальной катастрофе - этому пока, к счастью, нет прямых доказательств (развиваются экологические и альтерглобалистические движения), однако, насколько существующая система окажется способной избежать социальных или экономических потрясений? И, если все же окажется, то каким образом?

4. Уэбстер критикует Элвина Тоффлера за технологический детерминизм, однако, сам автор даже не пытается посмотреть в будущее, ограничиваясь пусть даже блестящим, но, все же, комментированием настоящего . Тоффлер при всей спорности его суждений выявляет, тем не менее, определенные предпосылки, которые дают обществу те или иные технологии, и, тем самым, пытается ответить на вопросы о будущем, которые неизбежно вытекают из современного состояния западного общества.

5. Ничего не сказано, пусть даже конспективно, о тех теоретиках, которые не принадлежат западной культуре, или хотя бы об отсутствии среди них значимых. Понятно, что проблемой информатизации и "информационного общества" занимаются в основном на Западе именно потому, что там наиболее развиты коммуникационные технологии, однако, это вовсе не означет, что в других частях Света и в других культурах проблемы информатизации общества на современном этапе никого не интересуют, или же работы ученых из другой культурной среды являются лишь пересказом известных западных теорий.

6. Автор невнимателен к незападным разработкам в области теории информации. Рассуждая о том, как лучше определить информацию для нужд гуманитраных наук, Уэбстер цитирует Кеннета Боулдинга: "Бит полностью абстрагируется от содержания информации... и хотя он чрезвычайно полезен инженерам по телефонии... теоретики социальных систем нуждаются в единице измерения, которая бы принимала во внимание значение" . Поставив эту действительно острую проблему автор во всех дальнейших рассуждениях так и не упоминает ни об одной теории информации, которая была бы полезна социологам. Но такая теория, пусть даже первоначально - для нужд информатики, была создана в 1960-х гг. в СССР покойным ныне Юлием Анатольевичем Шрейдером , который предлагал рассматривать информацию как изменение тезауруса (т. е. набора уже существующих у реципиента понятий и взаимосвязей между ними), тем самым отделяя саму информацию от сообщения, интерпретация которого - вопрос договора. Это не имеет отношения к статистическим теориям информации, говорящим о ней как о мере уменьшения неопределенности. Я очень надеюсь, что о Шрейдере мне удастся рассказать в следующих заметках.

7. Уэбстер, будучи маститым социологом, тем не менее, употребляет некоторые клише, не задумываясь об их смысле. Ярким примером является выражение "информационный взрыв" , которое должно отражать резкое увеличение количества и разнообразия производимой и потребляемой информации. Однако тот экспоненциальный рост объема информации (количества тех или иных сообщений), который наблюдался с 1960-х гг., называть взрывом некорректно, так как взрыв предполагает скачкообразное качественное изменение предшествовавшей тенденции. Здесь же такого не происходит: на протяжении всей предыдущей истории Человечества экспоненциальная функция росла очень медленно и потому была похожа в исторической перспективе на линейную с очень малым множителем при абсциссе. Вследствие этого увеличение количества сообщений, скажем, на некоторую величину X происходило в течение веков или даже тысячелетий. Однако к середине XIX века тот же прирост X стал достигаться всего лишь за одно-два поколения, а сегодня он достигается, например, каждые несколько месяцев. Таким образом, в наше время за всю жизнь человек успевает увидеть количественные изменения настолько внушительные, что в более раннее время на них понадобился бы не один десяток поколений. Это может создать ложное ощущение смены характера роста.

Технические замечания

В книге мне попалось порядка 70 опечаток (что для работы в 400 страниц в наши дни не так уж плохо, но все равно неприятно). Существенный минус книги - нет именного указателя (он был бы очень кстати при том обилии имен и терминов, которое наблюдается в тексте). Также встретились некоторые терминологические огрехи, обусловленные, скорее всего, проблемами перевода. Среди них выделю два - выражения "информациональный" и "способ информации".

1. Что означает слово "информациональный" и чем оно отличается от "информационный", для меня осталось загадкой. Первый раз мы сталкиваемся с этим словом в заглавии 5 главы "Информациональный капитализм" . Затем на с. 145 видим упоминание второго тома работы Кастельса "The Informational Age" [курсив мой - svet-sidorov ], - это, казалось бы, действительно "информациональная эпоха". Но, заглядывая в раздел Литература, находим ссылку: "Castells, Manuel (1996 - 8), The Information Age: Economy, Society and Culture, 3 volumes. Oxford: Blackwell" [курсив мой - svet-sidorov ]. Так что, где истина, осталось непонятным... Заметим, что на сайте факультета социологии Университета Беркли работа Кастельса называется все-таки "The Information Age".

2. Выражение "способ информации" (правда там, как и здесь, взятое в кавычки - не исключено, что не автором, а переводчиками) мы встречаем уже во Введении на с. 6 и далее часто без кавычек на протяжении всей книги (например, на с. 32). Судя по тому, что на с. 32 это выражение применяется при упоминании теории Марка Постера (его идеи представлены на с. 343 - 344) имеется в виду "способ передачи информации" или "способ передачи сообщений", т. е. "способ информирования", что на русском читается гораздо естественнее.

Термин «информационное общество» появился в США в одноименной теории в 70-е годы XX столетия. Так стали называть общество, которое переросло индустриальное.

Между постиндустриальным обществом и информационным можно поставить знак равенства, т.к. современное постиндустриальное общество в своей повседневной деятельности не обходится без информационных технологий.

Информационное общество - концепция постиндустриального общества; новая историческая фаза развития цивилизации, в которой главными продуктами производства являются информация и знания.

Постиндустриальное общество, в свою очередь, являет собой общество, в котором сфера услуг имеет приоритетное развитие и превалирует над объемом промышленного производства и производства сельскохозяйственной продукции.

В социальной структуре постиндустриального общества возрастает численность людей, занятых в сфере услуг и формируются новые элиты: технократы, сциентисты.

Отличительными чертами информационного общества являются:

• 1) увеличение роли информации и знаний в жизни общества;
• 2) возрастание доли информационных коммуникаций, продуктов и услуг в валовом внутреннем продукте;
• 3) создание глобального информационного пространства, обеспечивающего:
  • а) эффективное информационное взаимодействие людей;
  • б) их доступ к мировым информационным ресурсам;
  • в) удовлетворение их потребностей в информационных продуктах и услугах.

Сфера услуг подразумевает массовое обслуживание населения. Именно благодаря зарождению такой сферы как сферы услуг произошло зарождение глобальной информационной инфраструктуры, пользователями которой является все информационное общество.

Новые информационные технологии используются практически во всех областях деятельности и оказывают огромное влияние на социальную реальность, сильно ее изменяют.

Главное изменение философы связывают с появлением новой общественной структуры - информационной инфраструктуры.

Информационная инфраструктура - это совокупность средств по обработке и использованию информации, объединенных в компьютерные и информационные сети. Тоффлер считает, что информационная инфраструктура станет основой социальной и экономической деятельности будущего, а также позволит любому человеку в любое время и в любом месте получить всю интересующую его информацию.

Глобальная информационная инфраструктура - информационное образование, которое начало формироваться в 1995 году группой развитых стран.

Глобальная информационная инфраструктура разрабатывается как общемировая информационная сеть массового обслуживания населения планеты на основе интеграции глобальных и региональных информационно-телекоммуникационных систем, а также систем цифрового телевидения и радиовещания, спутниковых систем и подвижной связи.

Итак, информационная революция запустила процесс построения информационного общества. Некоторые теоретики (например, Й. Масуда) прогнозируют его установление в развитых странах в середине XXI века.

Осмысление новой реальности, приходящей на смену индустриальному обществу, началось уже в 60-е годы ХХ века. Именно на эти годы приходится расцвет научной фантастики и футурологии. Еще в 1956 в Соединенных Штатах "белые воротнички" и служащие численно превзошли заводских рабочих с "синими воротничками", что стало первым знаком кризиса индустриализма. В конце 60-х годов появляются первые теоретические концепции, в которых анализируются происходящие в мире изменения и формулируются представления о грядущей цивилизации.

В виде более-менее четкой теоретической концепции идея информационного общества сформировалась в японской научной среде (автором самого термина «информационное общество» считается профессор Токийского технологического института Ю. Хаяши). Япония, сделавшая в послевоенное время ставку на развитие наукоемких отраслей, самой первой из стран почувствовала необходимость в новой стратегии развития. В докладах японскому правительству, сделанных EPA (агентством экономического планирования), JACUDI (институтом разработки использования компьютеров) и ISC (совета по структуре промышленности) были сформулированы в общем виде взгляды на будущее информационное общество. В этих отчетах были сформулированы следующие определяющие черты информационного общества:

• 1) широкое развитие качественных источников информации и свободный доступ к ним всех желающих;
• 2) высокий уровень автоматизации и роботизации, освобождающий людей от рутинной работы (в том числе и многих интеллектуальных ее видов);
• 3) увеличение роли «информации» в стоимости продукции в виде патентов, научных знаний, дизайна и маркетинга.

Именно в Японии, в среде теоретиков информационного общества, наиболее известным из которых является Й. Масуда, возникла идея трансформации исторического процесса, вызванного изменением человеческих ценностей в информационном обществе. Масуда, глава Института информационного общества и один из авторов Плана информационного общества, разработанного JACUDI, выдвинул концепцию, согласно которой информационное общество будет бесклассовым и бесконфликтным, - это будет общество согласия, с небольшим правительством и государственным аппаратом. Развитие этих идей отдельными учеными и футурологами привело даже к формированию концепции конца истории, нашедшей наиболее четкое выражение в работах Ф. Фукуямы.

Хотя идеи информационной демократии, общества согласия и конца истории, выдвинутые Масудой и его коллегами, несколько утопичны, в них содержится еще несколько важных критериев общества будущего:

• 4) одной из главных ценностей информационного общества становится время, т.к. при наличии объективной информации и развитых средств коммуникации главным параметром становится быстрота принятия решений;
• 5) рост ценности досуга, т.к. повышающаяся интенсивность экономических процессов и исчезновение четких границ «рабочего времени» вынуждают людей использовать свободное время максимально эффективно.

Параллельно с развитием концепции информационного общества развивалась теория постиндустриализма. Первоначально ИТТ (информационные и телекоммуникационные технологии) воспринимались сторонниками этого направления как одна из сторон технического прогресса, не определяющая характер социальных перемен. Поэтому З. Бжезинский, одним из первых обративший внимание на происходящие цивилизационные изменения, назвал новое общество «технотронным». Новейшая техника (прежде всего кибернетическая), радиоэлектроника и коммуникации - вот сферы, определяющие черты нового общества. В качестве этих характерных черт Бжезинский выделил следующие:

• 1) научное и техническое знание является главным источником обогащения производственных способностей и определяющей силой социокультурных изменений;
• 2) автоматизация труда и замена кибернетической техникой труда людей, в том числе и многих видов управляющей деятельности;
• 3) в социальном плане в технотронном обществе произойдет смещение интересов людей с материального благосостояния (т.к. эта проблема будет в целом решена) на духовные проблемы;
• 4) в связи с увеличением информированности, и телекоммуникационной «оснащенности» людей будет расти социальная активность населения.

В наиболее развернутом и обоснованном виде концепция постиндустриального общества была изложена Д. Беллом в знаменитой работе «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» (1973). В качестве определяющих критериев новой цивилизации Белл выделял следующие:

• 1) в отличие от индустриального общества, в постиндустриальную эпоху основным источником богатства и власти является знание;
• 2) решающим средством управления выступают уже не машинные, а интеллектуальные технологии;
• 3) переход от общества «производителей» к «сервисному обществу», где главным источником общественного богатства является сфера услуг (прежде всего в таких областях, как исследования и управление, образование, здравоохранение);
• 4) первостепенное значение кодифицированного теоретического знания для осуществления технологических нововведений;
• 5) экономическое и политическое управление, основанное на теоретическом анализе и планировании, как в масштабах государства, так и в частных случаях;
• 6) преобладание среди занятых работников профессиональных специалистов и техников.

Ключевую роль в новом обществе, согласно Беллу, играет знание и информация. Именно они становятся главным источником инноваций и социального динамизма, а соответственно и богатства. Именно поэтому Белл считает, что главным социальным институтом в постиндустриальном обществе станут университеты, а точнее - «мультиверситеты» - гигантские агломерации академических университетов и научных учреждений (подобную концепцию «научного общества» развивает отечественный ученый М. Понятовский).

На рубеже 80-х годов стало очевидно, что ИТТ оказывают на развитие общества гораздо более глубокое воздействие, чем можно было себе представить. Начиная с этого времени Белл становится сторонников концепции информационного общества, которую понимает как своеобразный новый этап в развитии теории постиндустриального общества. В связи с этим меняются акценты в его теории, а в качестве определяющего критерия нового общества он выделяет развитие и повсеместное распространение технологий организации и обработки знаний и информации.

Свой вариант теории постиндустриализма предложил известный французский социолог А.Турен. Будучи сторонником неомарксистской социологической школы, Турен уделяет пристальное внимание вопросам производительных сил, производственных отношений, власти, управления и социальным конфликтам. Поэтому в качестве характеризующих признаков новой цивилизации, которую он назвал «программируемое общество», Турен выделяет в первую очередь изменения в производственной сфере и организации отношений власти и управления:

• 1) если в аграрном обществе основополагающим типом деятельности являлась торговля, в индустриальную эпоху - производство, то в постиндустриальную - это коммуникация;
• 2) в постиндустриальном обществе центры принятия решений составляют самоорганизующуюся и самоизменяющуюся систему без центрального пункта;
• 3) в отличие от индустриального общества, где основным конфликтом является классовое противостояние рабочих и «боссов», в программированном обществе главный социальный конфликт пролегает между механизмом производства и управления и самим потребителем;
• 4) инновации и инвестиции в науку и технику, как основа производства;
• 5) рост автономии и самоуправления, как индивидов, так и более крупных социальных структур, являющийся следствием роста способности использовать сложные системы информации и коммуникаций и увеличения мобильности населения.

Важным этапом в развитии представлений о наступающей цивилизации стала концепция «третьей волны», разработанная американским социологом А. Тоффлером. Тоффлер считает, что предсказать, какой будет будущая цивилизация практически невозможно и поэтому дать ей однозначного названия нельзя. Существующие концепции информационного, электронного и технотронного общества, НТР, супериндустриального общества, о котором говорил сам Тоффлер, не в состоянии отразить суть происходящих перемен. Именно поэтому он ввел термин «третья волна», который, не претендуя на однозначное определение будущего, описывает происходящие цивилизационные изменения:

• 1) переход к новой цивилизации неизбежен и является единственной возможностью выживания человечества, так как:
  • а) биосфера больше не в состоянии выдерживать беспрерывное и неконтролируемое индустриальное воздействие;
  • б) нельзя бесконечно полагаться на не возобновляемые ресурсы, являющиеся главной предпосылкой и субсидией индустриального развития;
• 2) энергетика, основанная на возобновляемых ресурсах;
• 3) ключевыми отраслями производства становятся компьютерная техника, информатика, электроника, теле- и видео коммуникации, биотехнологии, генная инженерия;
• 4) основной источник ценности постиндустриального производства порождают информация, творчество и интеллектуальные технологии;
• 5) основой общества становится новый класс - «когнитариат», т.е. интеллектуальный работник, обладающий мастерством и информацией, которые составляют набор его духовных инструментов, позволяющих квалифицированно и эффективно работать со все более сложной и разнообразной информацией;
• 6) происходит сближение производителей и потребителей, выражающееся как в индивидуализации торгового предложения, так и в вовлечении потребителя в процесс производства;
• 7) демассификация культуры;
• 8) социокультурные изменения, направленные на адаптацию человека к ускоряющемуся прогрессу: непрерывное образование, инновационное мышление, широкое мировосприятие;
• 9) убыстрение информационных коммуникаций приводит к тому, что одной из главных ценностей новой цивилизации становится время. Кроме того, мгновенность информационных потоков и глобализация бизнеса приводят к формированию «экономики реального времени».

Классические теории информационного общества создавались на рубеже 60-х - 70-х годов. С этого времени прошло уже более полувека. Какие-то из прогнозов оказались утопичны и не сбылись, какие-то потеряли свое значение в свете новых тенденций в развитии цивилизации. Одним из ведущих теоретиков современного информационного общества является М. Кастельс.

В своих работах М. Кастельс не использует понятие «информационное общество», по его мнению, все общества использовали информацию и поэтому были информационными. Термин «Информационная эпоха», по его мнению, имеет большую аналитическую ценность, т.к. позволяет описать некий период перемен, которые постепенно нарастали, начиная с 1970-х годов.

Кастельс вводит новый термин -- «информационализм», который означает «воздействие знания на знание как основной источник производительности». Развитие информационализма, по мнению Кастельса, приводит к появлению сетевого общества и «новой экономики».

Кастельс не ставит своей целью предсказание того, как будет выглядеть общество будущего, в своих работах он дает анализ ключевых тенденций развития информационного общества, и выделяет его наиболее характерные признаки:

• 1) определяющим признаком новой цивилизации является сетевая структура общества и поэтому Кастельс заменяет традиционный термин «информационное общество» на «network society», сетевое общество;
• 2) знания и информация сами по себе всегда были основой прогресса, поэтому характеризующей чертой информационного общества становится применение знаний и информации к сфере коммуникации и производству новых знаний;
• 3) из «информационного» общество становится «информациональным», то есть таким, где знания и информация перестают быть самоценностью, а используются как технологическая база для производства знания и информации более высокого уровня;
• 4) информационная глобализация, происходящая за счет массового доступа людей к информационным и телекоммуникационным технологиям, приводящая к стиранию культурных, пространственных и временных границ;
• 5) система власти меняется от централизованного управления к сетевому взаимодействию локальных социумов, основанному на принципах самоорганизации;
• 6) меняется социальное восприятие пространства и времени: «пространство мест» заменяется «пространством потоков», а время теряет зависимость от природных и биологических циклов, становясь произвольным, «вневременным» и даже отрицательным;
• 7) Интернет превращается в глобальную информационную систему являющуюся основой экономических, политических, социальных и культурных процессов;
• 8) соответственно, противостояние владельцев средств производства и наемных рабочих сменяется, делением на Интернет-имущих и Интернет-неимущих.

Некоторые ученые стремятся провести четкое разграничение между концепциями постиндустриального и информационного общества или даже противопоставить их, что является ошибочным. Возникновение информационного общества это закономерный процесс развития индустриальных технологий. Индустриальное общество порождает общество массового потребления с высоким уровнем благосостояния. Массовое распространение ИТТ приводит к информационной революции и революции сознания. Имея доступ к знаниям, осознавая призрачность культурных и национальных границ, понимая свою связь с природой, а главное, имея время и деньги заниматься этими вопросами, люди вовлекаются в движение «третьей волны». Начинают задумываться о рациональном природопользовании, принимать все более активное участие в процессах управления и власти, оказывать влияние на производство и распределение материальных и информационных ценностей и т.д.

Также кажется верной позиция, которой придерживается Белл: информационное общество представляет собой развитие постиндустриального общества и, соответственно, теории информационного общества являются логическим продолжением теорий постиндустриализма. Поэтому все критерии будущей цивилизации являются верными, представляя собой описание последовательных этапов ее развития: технотронное общество, являющееся следствием НТР и началом третьей волны - постиндустриальное общество - информационное общество - сетевое информациональное общество, представляющее собой завершающую стадию третьей волны.

В тоже время необходимо понимать, любое описание того, каким должно быть общество будущего является не в полной мере научным. Нет такой страны, где информационное общество было бы окончательно сформировано и, похоже, в ближайшие десятилетия не будет. В США, Японии и западной Европе, не говоря уже о остальных странах мира, информационное общество еще только развивается. Даже самые развитые страны мира находятся на пути перехода от индустриальной цивилизации к цивилизации третьей волны и этот процесс, сопровождаемый множеством внутренних и внешних конфликтов, будет продолжаться еще долго.